„УЛИЧЕН ЦИГУЛАР” („УЛИЧНЫЙ СКРИПАЧ”)
Таньо Стоянов Клисуров (1944-2024 г.)
Болгарские поэты
Переводы: Денис Карасёв, Терджиман Кырымлы
Таньо Клисуров
УЛИЧЕН ЦИГУЛАР
Почти допрял лице в цигулката, повдигнал вежда,
вживява се във ролята си на маестро пръв.
Но се разбира, че не е, защото попоглежда
към сложения пред нозете му калъф.
Там не валят ни едрите, ни щедрите монети
на Ханчевия дъжд по онзи парижки тротоар.
Но все пак петдесет стотинки светят –
за тази сутрин скромен хонорар.
Парчето хляб за обеда е тъй осигурено,
а до довечера току-виж е изкарал и за сол.
И някак се извива по-разкрепостено
една мелодия, звъняща в си бемол.
За хляб и сол и аз разпалвам всекидневно чувство,
редя слова, когато радвам се, когато съгреша –
дано си купи някой моето изкуство,
дано нахраня нечия душа.
Не съм ли беден цигулар, изправен също
на тротоара в моя град? Но я го виж:
градът пренебрежително главата си извръща.
И по това прилича си с Париж.
Таньо Клисуров
УЛИЧНЫЙ СКРИПАЧ (перевод с болгарского языка на русский язык: Денис Карасёв)
Лицом касаясь инструмента, вздернув бровь, зажмурясь,
он входит в образ первой скрипки, приподняв смычок.
Но улица шумит, как сотни разноцветных улиц,
и он глядит в футляр, лежащий возле ног.
В нем нет купюр, никто не кинул щедрую монету –
и улица похожа на парижский тротуар.
Лишь пятьдесят стотинок из футляра тихо светят –
за утро скромный и печальный гонорар.
На черный хлеб он заработал этим хмурым утром,
а к вечеру, наверно, наиграет и на соль.
И как-то снова зазвучал непринужденно грустно
в простой мелодии звенящий си-бемоль.
За хлеб и соль и я торгую ежедневным чувством,
рядя слова, когда я в радости, когда беда.
Быть может, кто-то купит скромное мое искусство,
быть может, душу чью-нибудь я сохраню тогда.
Не я ли уличный скрипач стоящий без движенья
на улице моей, и музыка над ней парит.
Но город отворачивается с пренебрежением,
и потому напоминает он Париж.
Таньо Клисуров
УЛИЧНЫЙ СКРИПАЧ (перевод с болгарского языка на русский язык: Терджиман Кырымлы)
Щекой её зажав, вздевая брови,
он входит в роль маэстро, но футляр
у стоп его – отчаянно неновый –
вместил один, довольно скромный дар.
На Ханчева попеременно морось
и солнце орошают небульвар;
прохожих нет... один вдали – нескорый;
поллева к полдню – скромный гонорар.
На хлеб к обеду дока заработал,
а к ужину получит и на соль
за полусмену вольного полёта
мотивчика простого си-бемоль.
За хлеб и соль я воспаляю чувства –
ликую и грущу, рядя слова,
ищу продать кому плоды искусства –
душе: утробе, ясно, не халва.
Не я ль скрипач- бедняк мастеровитый –
на улице родного городка,
который мне не рад – мараю виды –
парижские? Изобрази, строка!